Организация производства военной продукции на предприятиях российской провинции в годы Первой мировой войны (на материалах Владимирской, Костромской и Ярославской губерний)// Государство, общество и церковь в истории России ХХ – ХХI веков: материалы XIV Междунар. науч. конф., Иваново, 18-19 марта 2015 г.: в 2 ч. – Иваново: Иван. гос. ун-т, 2015. – Ч. 2. Сс. 301-311.

Перерастание Первой мировой войны, столетие начала которой историческая общественность отметила в прошлом году, в войну затяжную потребовало от гражданских и военных органов власти всех стран-участниц боевых действий решения такой сложной задачи, как «обеспечение действующих армий и новых формирований материально-техническими средствами борьбы». (Шацилло В.К. Последняя война царской России. – М.: Яуза: Эксмо, 2010. С. 145) Ход сражений, как на Западном – Европейском, так и на Восточном – Русском – фронтах войны опрокинул все сделанные в мирное время расчеты специалистов и промышленников о размерах военных запасов и сроках их расходования.

   Самый острый кризис боевого снабжения уже в первые месяцы войны наблюдался именно в России с ее более отсталой по сравнению с другими странами промышленной базой, а также по причинам отсутствия единого мобилизационного плана и «навыков к массовому и точному производству предметов боевого снабжения», недостатка высококвалифицированных рабочих, инженерно-технических работников, а во многих случаях – сырья и материалов. (Маниковский А.А. Боевое снабжение русской армии в мировую войну. – М.: Государственное Военное издательство НКО СССР, 1937. С. 649) Следует отметить, что первоначально военное министерство пыталось объяснить трудности обеспечения действующей армии предметами боевого снаряжения исключительно недоработками тыловых структур, нераспорядительностью артиллерийского и интендантского управлений, то есть видело первопричину недостатков в сфере распределения, а не производства. К концу 1914 года военные по-прежнему «весьма сдержанно относились к идее мобилизации частной промышленности, рассчитывая, прежде всего, на повышение производительности и расширение казенных заводов и на заграничные заказы». (Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис/ Отв. ред. Ю.А. Петров. – М.: Политическая энциклопедия, 2014. С. 120) Загранпоставки же, как отмечал еще в середине прошлого века известный специалист по истории экономики А.Л. Сидоров, «…производились с большим опозданием и перерывами и покрывали незначительный процент заявленных потребностей». (Сидоров А.Л. К вопросу о строительстве казенных военных заводов в России в годы Первой мировой войны// Исторические записки. Т. 54. М., 1955. С. 156)
   Дальнейшие «неуспехи» в действиях русских армий постепенно привели к тому, что в предпринимательских и общественных кругах все большее распространение стала получать идея создания военно-регулирующего органа с более широкими полномочиями и составом участников. В мае 1915 года эта идея материализовалась в создании так называемого Особого Совещания по усилению артиллерийским снабжением действующей армии. На одном из первых заседаний Особого Совещания 23 мая 1915 года Председатель Государственной Думы Родзянко заявил, что создавшаяся ситуация со снабжением армии боеприпасами, оружием и снаряжением «…приводит к мысли о необходимости обратиться… к содействию общественных организаций, помощь коих армии путем сотрудничества с Правительством достигала весьма существенных результатов». (Журналы Особого Совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства (Особое Совещание по обороне государства) 1915-1918. В 3 т. Т. 1. 1915 год. – М.: РОССПЭН, 2013. С. 45) Нельзя не отметить, что на состоявшемся 26-28 мая IX Съезде представителей промышленности и торговли по итогам обсуждения предложенного участникам съезда доклада на тему «Война и промышленность» была принята резолюция с призывом к объединению всей русской торговли и промышленности «в дружной работе по обеспечению всех нужд и потребностей армии». (Там же. С. 530)
   Обращения к общественным силам, как со стороны государственных органов, так и делегатов Съезда, нашли свое отражение в деятельности на местах по привлечению к работе на оборону частных предприятий губернского и уездного уровней. Так проправительственная газета «Ивановский листок» писала в начале июня 1915 года о том, что «русская промышленность и русские промышленники выступают теперь в деле снабжения армии как объединенная общественная организация». («Ивановский листок». 1915. № 118. 5 июня) Ей вторил и более либеральный «Поволжский вестник», отмечая, что «без дружной поддержки общественных сил в деле изготовления снаряжения для армии нельзя надеяться на победу». («Поволжский вестник». 1915. № 2641. 10 июля) Уже практические выводы содержались в рапорте № 16 от 9 июля 1915 года Кинешемского уездного исправника на имя Костромского губернатора: «Представители местных фабрик и заводов на совещаниях в Земской Управе выразили полную готовность изготовлять стальные стаканы для 3-х дюймовых орудий, причем некоторыми по полученным чертежам уже изготовлены образцы, другими приспособляются токарные станки, сверла, лекала…». (ГАКО. Ф. 133. Оп. б/ш. Д. 405. Л. 34) Своего рода упрек в адрес властьпредержащих прозвучал в этом же месяце со страниц «Вестника Рыбинской биржи», корреспондент которого отмечал, что «…печалью омрачается наше сознание, что пять месяцев всей России было известно о недостатке в армии снарядов, и только в июне началась мобилизация частной промышленности». Далее в статье содержался призыв рыбинских судопромышленников – членов биржевого общества – к пожертвованию средств на нужды военной промышленности. («Вестник Рыбинской биржи». 1915. 30 июля)
   С организационной точки зрения создание губернских и уездных структур, занимавшихся вопросами изготовления и поставки воинского снаряжения, выглядело примерно следующим образом. Так, Костромской губернской земской управой в последних числах мая 1915 года были получены циркулярные письма от имени Председателя Государственной Думы и Военного министра с предложением «приступить к организации работ по снабжению армии боевым снаряжением, шанцевым инструментом и проч.». (Доклады Костромской губернской земской управы Чрезвычайному губернскому земскому собранию 6 октября 1915 года. – Кострома: Губернская типография, 1915. С. 40-41) В порядке реализации этих указаний, губернская управа провела первоначальный сбор сведений о возможности и готовности каждого промышленного предприятия к выпуску новой для него продукции. Обобщенные данные были направлены г. Родзянко, который организовал 7 июня приезд в Кострому специалиста Главного артиллерийского управления для проведения профессионального изучения технических возможностей предприятий губернского города и наиболее развитых в промышленном отношении южных уездов губернии. 13 июня в стенах Губернской управы состоялось совещание с участием представителей всех действующих в губернии фабрик, заводов, мастерских и технических учебных заведений, на котором были избраны руководящие органы образованных четырех промышленных районов губернии: Костромского, Середского, Вичугского и Кинешемского. Также совещанием были оформлены ходатайства о присылке на предприятия образцов, чертежей и технического описания снарядных стаканов, инструментов и приспособлений.
   После того, как на состоявшихся 5-10 июля 1915 года Съездах Союзов Земств и Городов решено было образовать их Главный по снабжению армии комитет – Земгор, а инициатива Съезда представителей промышленности и торговли реализовала себя в создании еще одной общественной организации всероссийского масштаба – Центрального Военно-Промышленного Комитета (ЦВПК), в губерниях была создана сеть районных организаций. Многообразие созданных структур привело к тому, что в Костромской губернии, например, крупная промышленность отделилась от земства, сформировав для изготовления предметов боевого снаряжения целых три военно-промышленных комитета в Костроме, Нерехте и Кинешемском уезде. (Доклады Костромской…1915 г. С. 43) Этот факт подтверждался и в донесении начальника Костромского Губернского жандармского управления полковника Семигановского Особому Отделу Департамента полиции МВД: «Фабриканты категорически решили ни в каких совместных с земством организациях по снабжению армии не участвовать… Весь фабричный район разделился на три группы: родниковско-вичугско-кинешемскую, середскую и г. Кострома. Первые создали свой ВПК, имеющий сношение с военным ведомством и сдающий ему снаряды в готовом виде… Комитет охватывает район 18-ти фабрик с рабочим составом около 60 тыс. человек. Вытачивается ежедневно до 150 стаканов 3-х орудийной шрапнели». (ГАРФ. Ф. 102. ОО. Оп. 245. 1915 г. Д. 167. Ч. 35. Л. 8) В донесении также содержались сведения о том, что предприятия, вошедшие в состав Середской промышленной группы, и г. Костромы изготавливают по 20 штук снарядных стаканов в день и отправляют их для обжима и дальнейшей отделки в с. Родники. (Там же. Л. 9)
   Иваново-Вознесенский ВПК Владимирской губернии, информируя вышестоящие общественные органы о своей деятельности, сообщал в начале 1916 года о том, что еще летом 1915 года в ремонтных мастерских всех местных фабрик была организована выработка корпусов 3-х дюймовых фугасных гранат по французскому образцу, а городской комитет принял на себя непосредственную организацию распределения материалов «между всеми 19-ю предприятиями, приступившими к изготовлению корпусов… По 1-е февраля сего года местными ремонтными мастерскими сдано управлению около 29 тыс. гранат». (Деятельность областных и местных военно-промышленных комитетов на 10-е февраля 1916 года. – Петроград, Типография П.П. Гершунина, 1916. С. 40) Также в сообщении содержались предложения и перечень мероприятий, главным из которых являлась инициатива иваново-вознесенских промышленников по сбору средств в размере 400 тыс. рублей для увеличения основного капитала механического завода Иваново-Вознесенского Т-ва Механических изделий на предмет его расширения, дающих возможность «местным фирмам вырабатывать в общей сложности начиная с февраля 1916 года до 700 гранат ежедневно». (Там же. С. 41) Эти инициативы нашли свое отражение и на страницах «Старого Владимирца», который сообщал читателям о том, что «фабриканты постановили для военных нужд приспособить завод механических изделий в Иваново-Вознесенске. На заводе будет поставлено до сотни новых токарно-сверлильных станков…». («Старый Владимирец». 1915. № 149. 12 июля) Всего же по Владимирской губернии в августе 1915 года сообщалось о 10 фабриках, работавших на оборону и изготовлявших лезвия для ножниц для резки проволочных заграждений, пехотные лопаты, стальные сабельные клинки. (ГАВО. Ф. 266. Оп. 1. Д. 4907. Лл. 11 об.-12) К концу 1916 года таких предприятий в губернии насчитывалось уже 151 и многие из них занимались производством шрапнельных головок, снарядных стаканов к орудиям и 9-сантиметровым бомбометам. (ГАВО. Ф. 266. Оп. 1. Д. 4908. Лл. 34-43) «На фабрике А.И. Порошина в Меленковском уезде Владимирской губернии вытачивались взрыватели для 3-х дюймовых снарядов, на меднолатунном заводе Аленчикова и Зимина в Покровском уезде производились медные крышки для ручных гранат и бомбы для аэропланов, на серповом заводе Ковалева – шанцевый инструмент для саперных войск». (Белов С.И. Антикризисное управление текстильной промышленностью в губерниях Верхней Волги в годы Первой мировой войны (1914 - февраль 1917 г.)// Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2012. № 3(17): в 2-х ч. Ч. 1. С. 39) Конечно, справедливости ради следует отметить, что масштабы производства вооружений на ряде предприятий были более чем скромные, как, например, на Морокинских ткацких фабриках Кинешемского уезда Костромской губернии, где «на протяжении первого года войны было изготовлено всего 22 шрапнельных стакана». (Там же. С. 39) Однако, мы можем привести и обратные примеры: в Ярославской губернии только мобилизованные Военно-Промышленным комитетом предприятия каждый месяц отправляли в распоряжение интендантского склада до 23 тыс. чугунных заготовок к 9-сантиметровым минометам. (ГАЯО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 3. Л. 1)
   Вопрос об использовании на нужды обороны частной промышленности сохранял свою актуальность на протяжении второй половины 1915 и всего 1916 года. За это время ВПК, выступая в роли посредников при распределении заказов, финансов и материалов, «…объединили около 1300 различных предприятий – от мастерских до крупных заводов». (Россия в годы Первой мировой войны… С. 146) Проделанная работа позволила уже к концу 1915 года увеличить снабжение фронта снарядами, что дало возможность русским армиям провести удачные наступательные операции на Кавказском и Юго-Западном фронтах в первой половине 1916 года. Как отмечал в своей известной работе по истории Первой мировой войны профессор генерал-лейтенант Головин, «…к началу войны к поставкам 3” снарядов были готовы только два завода… с месячной производительностью 50000 снарядов в месяц. На самом же деле в последние месяцы (войны – А.Г.) наша промышленность довела эту производительность до 2000000 снарядов, т.е. в 40 раз больше того, чем это предполагалось». (Головин Н.Н. Военные усилия России в Мировой войне. – Жуковский, М.: Кучково Поле, 2001. С. 221) С удовлетворением можно сказать, что определенный вклад в дело обеспечения армии артиллерийским снаряжением внесли и наши земляки.
   Нам хорошо известно, что до начала Первой мировой войны Владимирская, Костромская и Ярославская губернии, входя экономически в состав Центрального Промышленного района, имели развитую текстильную промышленность, на 350 предприятиях которой в 1913 году, например, работало 288922 человека или 83,6% общего числа рабочих. (Белова Т.В. Стачечное движение в губерниях Верхнего Поволжья в годы Первой мировой войны: Дис. …канд.ист.наук/ КГПУ им. Н.А. Некрасова. – Кострома, 1993. С. 34) Начавшаяся война потребовала от текстильщиков значительной перестройки производства, сформировав «дополнительный спрос на специфические виды текстильной продукции». (Белов С.И. Указ. соч. С. 39) Интендантское управление Военного министерства в громадных количествах требовало поставок шинельного сукна, ткани для шитья мундиров и гимнастерок, миткали, бумазеи, марли, палаточного полотна, брезента и многого другого. (ГАВО. Ф. 704. Оп. 1. Д. 1072. Л. 110; ГАИО. Ф. 366. Оп. 1. Д. 1181. Л. 66) Так, например, по справочным данным только на период с 1-го января 1916 г. по 1-е июля 1917 г. армии требовалось сукна серошинельного 63130 тысяч ярдов и сукна защитного – 63000 ярдов. (Россия в мировой войне 1914-1918 года (в цифрах). – М.: Отдел военной статистики ЦСУ, 1925. С. 52) Воистину космические размеры!
   Как мы уже отмечали, в июне 1915 года во все Губернские земские управы был направлен циркуляр Главного Комитета Всероссийского Земского Союза с призывом к широкому участию в деле помощи армии всех местных ремесленников, владельцев мелких предприятий, мастерских, а также представителей промышленной буржуазии. Уездные земства отреагировали на этот призыв проведением внеочередных собраний в июле и августе, на которых, «признавая необходимым участие уездного земства в столь важном деле снабжения необходимыми предметами нашей армии при содействии местных общественных и кустарных организаций», (Сборник постановлений Варнавинского уездного земского собрания за 1915 год. – Варнавин: Типография И.Л. Шевякова, 1916. С. 56) избирали руководящие органы комитетов в составе членов управ, старост, представителей кооперативов, ремесленных школ и «лиц, могущих оказать содействие и пользу в этом деле». (Там же. С. 56) Позднее, уже включившись в работу по обеспечению армейских потребностей в предметах снаряжения, осенью 1915 года уезды отчитывались о проделанной работе. Так, Кинешемская уездная управа в ноябре 1915 года сообщала, что за время с 1 января по 15 декабря через кассу мелкого кредита было проведено денежных операций по поставкам для армии на общую сумму 449 тысяч рублей. Эта сумма была потрачена на изготовление 10 тыс. пар кожаных сапог, 85 тыс. пар поярковых валенных сапог и лазаретных валенок. (Журналы Кинешемского уездного земского собрания 51-ой очередной сессии 10-14 ноября 1915 года. – Кинешма: Типография уездного земства, 1915. С. 118) Кроме того, при посредничестве одного из кредитных товариществ, образованных в уезде, было приобретено 800 пудов шерсти, из которой более 300 семей крестьян Никитинской волости изготавливали еженедельно до 9 тысяч пар перчаток. (Там же. С. 119)
   На очередных сессиях Губернских земских собраний в 1916 году Губернские управы отчитывались о результатах работы по изготовлению предметов снабжения армии. Так Ярославский ВПК при Губернской управе информировал собрание о том, что за период с 22 июля 1915 года по 26 ноября 1916 года общая сумма принятых заказов достигла 7000000 рублей, причем на приход Комитета поступило 3857254 рубля, а израсходовано было за этот период – 2934810 рублей. (ГАЯО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 6. Л. 3) Управа сообщала также о телеграмме главного армейского интенданта генерала Шуваева от 15 декабря 1915 года об организации заготовки через посредство Земского Союза в большом количестве полушубков, валенок и шерстяных чулок. Ярославский комитет согласно этой телеграмме получил заказ на изготовление 150 тысяч пар валенной обуви по цене 5 рублей за пару. В ходе исполнения заказа выяснилась возможность увеличения общей выработки до 200 тысяч пар. Итоговые результаты операции по заготовке валенной обуви на 1 декабря 1916 года были следующие: Военно-Промышленный комитет принял в свои склады 301541 пару валенок, которые постепенно были отправлены на фронт. Средняя цена принятых валенок, включая все организационные расходы и расходы по перевозке, хранению и страхованию составила 5 рублей 12,5 копеек. (ГАЯО. Там же. Л. 12)
   Поскольку общий список предметов вооружения и снаряжения для армии, направленный ВЗС в адрес губернских и уездных комитетов, включал в себя 76 позиций, (Сборник постановлений Варнавинского… С. 60-62) у нас нет возможности в рамках принятого регламента привести полные данные о результатах деятельности Владимирского, Костромского и Ярославского комитетов по изготовлению включенных в список предметов. Особо хочется остановиться только на изготовлении «ящиков упрощенного типа для перевозки 3” гранат», «земленосных мешков» и «подков интендантского образца».
   Нельзя забывать, что русская императорская армия образца 1914-1917 гг. была армией «пешей и конной», причем по данным, приведенным одним из видных современных историков Первой мировой войны М.В. Оськиным, «по предвоенным расчетам, соотношение между людьми и лошадьми в Действующей армии должно было составлять одну лошадь на пять человек». (Оськин М.В. Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне. – М.: Яуза: Эксмо, 2009. С. 114) По состоянию на 1-е января 1917 года в составе армий и организаций, действовавших на всех пяти фронтах, насчитывалось 2650 тысяч голов конского состава. (РГВИА. Ф. 2003. Оп. 2. Д. 1030. Л. 123) Элементарно подсчитать, что потребность армии в подковах выражалась цифрой в 4 раза большей, то есть в 10 миллионов 600 тысяч штук. Поэтому нет ничего удивительного, что заказы на изготовление подков в «наших» губерниях смотрелись внушительно: во Владимире – 308 тысяч штук, (Доклад Владимирской губернской земской управы очередному губернскому собранию сессии 1916 года. По военно-техническому бюро. – Владимир: Издание губернской типо-литографии, 1917. С. 2) в Ярославле – 204 тысячи (ГАЯО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 6. Л. 16) и в Костроме – 14842 штуки, причем по цене 1 рубль 30 копеек за «круг», т.е. за 4 подковы. (Доклады Костромской губернской земской управы очередному губернскому земскому собранию сессии 1916 г. – Кострома: Типография А.С. Азерского, 1917. С. 14-15)
   Следующая позиция – земленосные мешки, о роли которых приведена очень яркая документальная цитата в одной из работ калужского историка И.Б. Беловой: «Для армии нужны целые миллионы мешков. Насыпав землю в мешки, стрелки укрываются за ними… Работа по изготовлению мешков передана теперь Земскому Союзу. Так как мешки прикрывают от вражеских пуль тех, за кого каждая семья день и ночь молится, то не место здесь конечным (денежным – А.Г.) расчетам. Продавайте же холст только Комитету!» (Белова И.Б. Первая мировая война и российская провинция. 1914-февраль 1917 г. – М.: АИРО – XXI, 2011. С. 55)
   Согласно данным Костромской губернской управы, помимо организации тканья холста из закупленной комитетом пряжи, была организована и скупка готового холста в отдаленных уездах губернии по цене 14-18 копеек за аршин от 8 до 10,5 вершков шириной. Шитье мешков было организовано при Губернском Комитете, где швеям выдавались на дом раскроенные заранее заготовки, а плата за готовое изделие составляла 3 копейки. «Количество лиц, шивших мешки, достигало до 400 человек, большей частью беженок и солдаток. Всего было изготовлено в 1916 году 509576 мешков общей стоимостью 189138 рублей 83 копейки». (Доклады Костромской губернской земской… 1916 г. С. 11-12) По аналогичному сценарию было организовано производство земленосных мешков во Владимире, где только за 1915 год Главному комитету было сдано 377 тысяч мешков по цене 37 копеек за штуку на общую сумму 139490 рублей. (Доклад Владимирской губернской… С. 8) Ярославцы же за 1915 год отправили в армию 58800 мешков на сумму 19530 рублей, а в 1916 – 112800 штук, получив при этом 45120 рублей. (ГАЯО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 6. Л. 14)
   Решение проблемы увеличения выпуска артиллерийских снарядов для действующей армии выдвинуло в число первоочередных вопросы изготовления ящиков для упаковки снарядов. Губернские комитеты, получая заказы Главного артиллерийского управления, производству «ящиков для перевозки 3” фугасных гранат» уделяли особое внимание. Так, в Ярославле за период с начала работ по 1 декабря 1916 года было сдано Главному Комитету ВЗС 103 тысячи 902 ящика из заказанных 153 тысяч. Задержка в изготовлении оставшейся партии ящиков объяснялась «хроническими заторами при погрузке лесных материалов на железнодорожных станциях,.. недостатком рабочих рук, трудностями получения нефти и проч.». (ГАЯО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 6. Л. 13) Заказы на изготовление снарядных ящиков в зоне ответственности Владимирского Губернского Комитета составляли в общей сложности 58440 штук, (Доклад Владимирской… Сс. 1,3) а Костромского – всего 3 тысячи ввиду позднего – 26 октября 1916 года – обращения с заказом в Губернский Комитет Отдела снарядов и вооружений Земгора. (Доклады Костромской губернской земской… 1916 г. С. 16)
   Таким образом, мы видим, что проблема перестройки экономики страны на военный лад была осознана российскими правящими кругами только в ходе войны. «В результате принятых мер объем мобилизованного промышленного производства в 1916 году увеличился на 21,5% по сравнению с 1913 годом», (Белова И.Б. Указ. соч. С. 61) и можно смело утверждать, что провинциальные органы власти и общественные силы российской глубинки внесли весомый вклад в дело повышения промпроизводства и снабжения армии необходимым вооружением и снаряжением. Местные комитеты Союзов Земств и Городов стали в годы войны, по утверждению профессора Маевского, «своеобразным конгломератом разношерстных общественных сил» и сыграли «существенную роль в обслуживании нужд фронта». (Маевский И.В. Экономика русской промышленности в условиях Первой мировой войны. – М.: Госполитиздат, 1957. С. 97) И все же реальные возможности местных промышленных предприятий остались недоиспользованными в силу образовавшейся к началу революционного 1917 года нехватки металла, топлива, квалифицированной рабочей силы, значительного падения объемов железнодорожных перевозок. Да и в целом партнерское отношение к системе военно-регулирующих органов на местах не стало со стороны центральной власти главной идеей внутренней политики.